Большое число
Прошение звучит наивно. Зубов не учитывает изменения обстановки за годы, прошедшие после смерти Петра Великого.
Художник не только не получает жалованье в пол против Вортмана 85, но и вообще не может рассчитывать на какую-то постоянную работу.
Его искусство не нужно Академии наук. Общие требования и задачи изменились. Для исполнения парадных портретов значительно больше подходит четкая и точная резцовая репродукционная гравюра, мастером которой является Вортман.
Рядом с ним Алексей Зубов кажется недостаточно европейским художником.
И не только он, вся школа офортной гравюры Шхонебека получает резкую оценку в Академии наук.
Историк Г.-Ф. Миллер пишет о Шхонебеке: Он работал плохо, и оставшийся после него ученик Алексей Зубов, около этого времени отданный в Академию, еще хуже.
В Петербурге Алексею Зубову нет места. Он покидает новую столицу, отправляясь осенью 1729 г. вслед за двором и Сенатом в Москву.
От последнего, московского периода творчества Зубова сохранилось несколько десятков произведений.
Это довольно большое число гравюр, особенно если учесть, что Зубов работал как частный, вольный мастер и известные уникальные оттиски, вероятно, далеко не исчерпывают всего созданного им в эти годы.
Самое значительное из московских работ Зубова это гравирование карт Атласа Кирилова.
И. К. Кирилов привлек гравера к работе над картами еще в Петербурге.
После того как три первые карты исполнил по его частному заказу гравер Алексей Ростовцев, незадолго до своего отъезда в конце 1727 г. вместе с Сенатом в Москву Кирилов заказал карту Олонецкой губернии Алексею Зубову.
В 1728 г. карта была закончена и подписана. В переписке И. К. Кирилова сохранились сведения о ее исполнении: После моей отлучки, пишет Кирилов в феврале 1729 г., грыдорованных дел мастер Зубов ландкарту Олонецкую сделал, точию писал я к нему, дабы господин профессор Делиль посвидетельствовал, нет ли каких ошибок, но неизвестен о том ни о чем.
Того ради прошу прилежно, онаго Зубова призвав, о том ему поговорить и господину Делилю вы-смотрить.
