Унижение императора

Фигура Валленштейна приковала к себе все надежды не потому, что он был особенно выдающимся военачальником, как известно, за всю свою политическую карьеру он не йыиграл ни одной крупной битвы 97, а потому, что он был олицетворением установки на военную диктатуру, на безжалостное применение к народу ничем не ограниченного насилия.

К тому же личные интересы Валленштейна, ставшего после Белой Горы крупнейшим феодальным землевладельцем Чехии и Моравии и имевшего уже, как мы видели выше, опыт подавления крестьянства в своих поместьях, требовали во что бы то ни стало ликвидации успехов чешского народа, грозивших ему потерей всего.

В соответствии с условиями, на которых Валленштейн после долгих просьб императорских посланцев согласился наконец в апреле 1632 г. принять звание генералиссимуса всех имперских, а также испанских войск, он потребовал, чтобы, как только Чехия будет отвоевана, в Праге был оставлен гарнизон в 12 тыс. человек, ибо это необходимо для удержания богемцев в повиновении 98, оговорив, что остальная часть его армии может быть использована в других местах Империи.

Рассматриваемое на социальном фоне вЬзвращение опального Валленштейна, сводимое большинством буржуазных историков к интригам и личным качествам его, императора, разных придворных персон и т. д., становится таким образом ясным, а вся мишура отпадает сама собой.

В свою очередь, невиданное унижение императора, принужденного по заключенной капитуляции не только удовлетворить все домогательства Валленштейна, но и передать ему ряд основных прав государственной власти, помогает оценить решающее значение социального фона для истории Тридцатилетней войны.

На этом мы принуждены прервать освещение социально-политической обстановки, в которой предпринял свой поход Густав-Адольф.

События следующего, 1632 г. потребовали бы еще целого исследования.

Мы рассмотрели лишь завязку драмы. Своей кульминации она достигла только через несколько месяцев.

Здесь достаточно сказать, что Густав-Адольф тщетно пытался обойти народное движение, стихийно подымавшееся ему навстречу.