Западная территория
Мефодия... Исследователи, сомневающиеся в подлинности грамоты 1086 г., сохранившейся в Хропике Козьмы Пражского, ставят, однако, вопрос: как попали в текст Буг и Стырь? Весьма возможно, что в основе этих указаний лежит в сущности неоправдываемая реальными возможностям пражской церкви традиция церковно1экспансии, унаследованная от более ранних церковных установлений.
Надо заметить, впрочем, что выводы наши о червенской территории значительно расходятся с мнением, высказанным А. В. Лонгиновым в 1885 г. в книге Червенские города и, в сущности, дожившим до наших дней.
Определяя объем Червенской страны, присоединенной Владимиром к русским владениям и затем, после завоевания ее поляками, снова возвращенной Ярославом и Мстиславом, Лонгинов включает в состав территории Нестеровых Червенских городов области Брестскую, Холмскую, Белзскую, Галпцкую и Перемышльскую, полагая вместе с тем, что за пределами этой территории лежал Владимиро-Волынский край, который был сплочен с Червенскими городами Владимиром Киевским.
Лонгинов пришел к такому заключению, пользуясь приемами исследования, которые с пашей точки зрения не могут быть названы научными.
Достаточно указать, что первым основанием для него служили народные предания и песни, записанные в XVII в. и позже.
Интересные сами по себе, они не могут, конечно, служить основанием при решении поставленной им проблемы.
Оперирует он и с другим позднейшим этнографическим и историческим материалом.
Вместе с тем он остается слепым к тем социальным явлениям, которые стояли за изучаемыми им фактами территориального образования.
Нельзя в этом смысле ставить на одну доску Берестье и такие территориальные центры как Червен, Перемышль, Галич.
Киевский стол, судя по некоторым признакам, желал, чтобы вся юго-западная территория приросла к киевской.
Но в верхнем Побужье, ни в Псрсмышле он уже в XI в. не встретил, видимо, сочувствия.
Напомним, что Владимир Киевский дал в Чсрвенскпй край своего сына Всеволода.
Ни Всеволод, ни его преемники не сидели в самом Червене.
