Задача Густава

От общего истока Бетлена Габора эта идея достигла, с одной стороны, Густава-Адольфа через посла Страссбурга, с другой стороны Михаила Федоровича и Филарета Никитича через посла Русселя.

Густав-Адольф еще в июле 1630 г. инструктировал губернатора Лифляндии Шютте, что следует по возможности разжигать восстание казаков против Польши.

Руссель, по-видимому, говорил об этом деле с константинопольским патриархом Кириллом, будучи в Турции, и затем подробно беседовал о запорожском вопросе во время первого посещения Москвы, как видно по сохранившимся отрывкам его письма к царю и патриарху, отправленного е дороги, из Выборга, сразу же после отъезда.

В следующем письме, уже после посещения Густава-Адольфа, Руссель снова и особенно многозначительно пишет о запорожских казакахЮ. Тут же он стал подготовлять отправку двух своих доверенных лиц, лАдмираля и де Грева, к запорожским казакам через Москву.

Однако губернатор Лифляндии Шютте и, по-видимому, Оксеншерна противились этому, хотя Руссель ссылался на инструкции Густава-Адольфа. Только в июне 1631 г., воспользовавшись отлучкой Шютте, он наконец отправил их, снабдив письмами к московскому царю с просьбой о содействии их миссии, и к запорожским казакам с призывом продолжать борьбу против Польши, предложением союза и уверениями, что задача Густава-Адольфа состоит в защите греческой веры от папистов.

Московское правительство охотно оказало содействие этой миссии и предоставило в распоряжение л Адмираля и де Грева пристава и переводчиков.

Оно ведь само готово было поддержать борьбу запорожцев; по заслуживающему вниманию утверждению одной польской печатной листовки 1631 г., царь и патриарх в 1630 г., узнав о начале войны запорожских казаков против Речи Посполитой, направили к ним послов и намеревались сами тотчас же выступить против Польско-Литовского государства: уже воеводы царские, бояре и все войско были приведены в готовность к наступлению на Витебск и Полоцк, к осаде Смоленска и даже Киева, но в этот момент польскому правительству удалось успокоить казаков, и Москве пришлось отложить свое намерение.