Киевское государство
Следует подчеркнуть, что дань остается особой разновидностью феодальной эксплоатации; источники не дают оснований полагать, что граница между поборами, собираемыми государственным аппаратом, и феодальной рентой отдельных землевладельцев стирается.
Сказанное отнюдь не противоречит тому, что дань в раннюю феодальную эпоху обычно делилась, что из нее выделялись доли в пользу тех или иных феодалов.
Конечно, с развитием феодального землевладения значение дани среди других источников обогащения знати падало.
М. Д. Приселков касался вопроса о территории Русской земли в связи с вопросом о полюдье, которому посвятил несколько страниц в статье Киевское государство второй половины X в. по византийским источникам.
По его мнению, пределы Русской земли определяются полюдьем.
В полюдье ездили из Руси в пределы внешней Руси; последний термин М. Д. Приселков взял у Константина Багрянородного.
Вывод, сделанный Приселковым, содержит в себе принципиально новое.
Он определяет пределы Русской земли территориями Киевского, Черниговского и Переяславского княжеств, полагая, что они не знали полюдья.
Ссылаясь на летописи, автор недооценивает показания русских источников.
Если под княжествами он разумел известные нам княжества второй половины XI и XII вв., то их пределы только частично совпадают с пределами Русской земли.
Если же он говорит о каких-либо княжествах X в., то непопятно, откуда он черпает сведения о территории этих предполагаемых им княжеств.
Пределы внешней Руси он определяет преимущественно течением Днепра, Ловати и Ильменя.
Между тем Константин Багрянородный определяет внешней Русью только Новгород; что касается других городов и земель, то сказать наверное, что Константин Багрянородный относил их к внеш ней Руси,мы не можем.
К остальной территории середины X в., лежащей за пределами внешней Руси, Приселков относит Галицко-Волынский край, Ростово-Суздальский, Полоцк, Туров.
Процесс дальнейшего расширения территории Киевского государства он понимает несколько односторонне как процесс покорения новых областей и постепенного освоения киевским княжеским домом этих областей, игнорируя процесс классообразования на местах как фактор роста государственной территории.
